Коммерсант: «Розничные банки не отжили свое, большинство успешно выкарабкались»

В ситуации, когда банки "шатаются" независимо от их размера и веса в регионе, зарегистрированный в Костромской области Совкомбанк не боится меняться. О том, как можно с минимальными рисками расти на рынке за счет покупки других игроков и одновременно превращать банк "для пенсионеров" в универсальную кредитную организацию и почему концепция too big to fail больше нежизнеспособна, рассказал "Ъ" основной владелец Совкомбанка Сергей Хотимский.

— Начнем с наболевшей темы — банка "Пересвет". Сейчас решается вопрос о его санации, но с октября кредиторы банка, в том числе держатели бондов, находятся в подвешенном состоянии. Ваш банк был организатором выпусков облигаций "Пересвета", как этот факт отразился на вашей репутации?

— По сути, облигации — форма кредита, и кредитные потери в них, как и в любых займах, неизбежны. Покупая бумаги с рейтингом single B, как у "Пересвета", нужно понимать, что вероятность дефолта у таких эмитентов — 20% в течение пяти лет. Что касается репутации нашего банка, то она только укрепляется в таких ситуациях. Мы же берем себе часть выпуска, размещение которого организуем. Это вызывает доверие инвесторов. Было бы ужасно, если бы эмитент разорился, ты его долги распродал другим, а у тебя на книжке ничего нет. Другое дело, что это удар по самолюбию. Всегда же думаешь, что ты самый продвинутый, что читаешь все риски как открытую книгу. А в такие моменты понимаешь, что, как и любой нормальный человек, тоже допускаешь ошибки.

— Вы активно кредитуете именно через облигации. Почему?

— В России такая особенность, что банки не понимают, ни на какой срок они привлекли деньги, ни на какой разместили. Вкладчик может в любой момент забрать деньги, а заемщик — погасить кредит. Но ставки при этом могут часто меняться, и банк должен как-то защищать себя. В этом смысле кредитование через облигации — для банков более прогнозируемый сценарий: ты знаешь точно, по какой ставке, когда и что погасится. Например, перед выборами в США мы ожидали рост ставок и полностью захеджировали свой долларовый процентный риск. Не понимая точно, какие сроки погашения у тебя в портфеле, сделать это просто невозможно.

— Кого вы кредитуете?

— Транспортников, металлургов, энергетиков. И напрямую, и через облигации. У нас нет компетенции по кредитованию среднего бизнеса, поэтому мы кредитуем только крупнейшие компании. Наши заемщики — это крупнейшие корпорации, в значительной части в госсобственности, с высокими рейтингами и предельно аккуратной дисциплиной.

— Число крупнейших компаний ограниченно. Хватает ли клиентов на всех?

— В 2015 году было легче, в 2016-м — тяжело. Потому что когда на рынке профицит ликвидности и капитала, то начинается бесконечная драка за заемщика. А вот когда экономику трясет, то у банков начинаются проблемы и можно получать на обслуживание действительно хороших клиентов. Но ты должен быть лучше других подготовлен к острому моменту.

— И как вы готовитесь к "острому моменту"?

— Мы стараемся держать запас капитала и ликвидности выше среднего по крупным банкам, а также избегать активов, подверженных циклическим колебаниям.

— Вы говорили о крайне осторожном выборе заемщиков, но вы также активно финансируете регионы, в основном через облигации. При этом платежеспособность регионов под большим вопросом, многие регионы закредитованы. Зачем вы берете на себя такие риски?

— Проблем в бюджетной сфере полно, это не секрет, у регионов значительные социальные обязательства, инвестиционные задачи. Но когда речь идет о том, что "платежеспособность под вопросом", то для большинства регионов это вопрос отсутствия источников для роста и зависимость от помощи Федерации. Речи о потенциальных проблемах с возвратами кредитов не идет нигде, но тем не менее мы не всеядны. Отбираем те бюджеты, в которых уверены. Большинство банков не идут в этот сегмент ввиду очень низкой маржинальности. Этот рынок действительно не интересует тех, кто избалован относительно высокими ставками в сегменте среднего бизнеса. Но мы постоянно видим все госбанки и несколько крупных частных банков в аукционах по кредитам бюджетам. У нас процентов пять-шесть этого рынка, и для нас важно и выгодно такую долю держать.

— Минфин разработал постановление, согласно которому банки должны снижать процентные ставки по кредитам регионам в зависимости от ключевой ставки. Как новые правила повлияли на ваш бизнес?

— Главное изменение — что в принципе разрешили плавающую ставку. Раньше регион имел право привлекать средства только по фиксированной ставке, потому что считалось, что цена госконтракта должна быть точно определена. Правда, некоторые регионы тут же решили, что пусть плавает только вниз. Мы Минфину высказали свои соображения, что это приведет к росту ставок. Надеемся, что прислушаются.

— До сих пор мы говорили преимущественно о корпоративном бизнесе, но изначально Совкомбанк позиционировался как розничный. Причем как "банк для пенсионеров", но вы все больше уходите от этой модели. Как у вас сейчас распределены активы?

— В кредитном портфеле три условно равные группы: кредиты регионам и муниципалитетам, кредиты корпорациям и розничные кредиты. В рознице большая часть ссуд выдана людям старше 45 лет. У нас вторая после Сбербанка доля рынка кредитов пенсионерам — около 10%, но развиваем и другие продукты. Сейчас цель половину розничного портфеля перевести в залоговые кредиты для минимизации рисков. Автокредиты растут хорошо, мы их усилили благодаря покупке Меткомбанка (сделка была закрыта в октябре 2016 года.— "Ъ"). Раскручиваем ипотеку.

— По ипотеке вы работаете по программе Агентства по ипотечному жилищному кредитованию?

— Нет, мы сами. Сейчас на рынке высокие ставки, поэтому банку выгоднее оставлять кредиты себе.

— Какие в Совкомбанке сейчас ставки по ипотеке?

— От 12,9% на покупку квартир, но может быть выше по кредитам под залог имеющегося жилья.

— Как вы наращиваете объем ипотечного портфеля в ситуации высокой конкуренции на этом рынке?

— Мы купили ипотечный бизнес Нордеа. Прекрасный портфель, отличная команда. Ну и сами раскручиваемся. Пока ипотека всего 10% наших розничных выдач. Но именно за этим бизнесом будущее.

— У вас не самые стандартные способы привлечения клиентов — недавно Федеральная антимонопольная служба (ФАС) оштрафовала Совкомбанк на 100 тыс. руб. за то, что банк звонил людям, которые не являлись его клиентами. Притом, как следует из сообщения ФАС, банк звонил людям, которых заемщики указывали в качестве своих контактных лиц.

— С учетом позиции ФАС мы стараемся, чтобы клиенты звонили своим друзьям сами. Конфликтные ситуации здесь бывают крайне редко. По рекомендации нашего клиента человек получит лучшие условия, чем если бы пришел "с улицы".

— Вы собирались сделать программу по зарплатным проектам. Удалось?

— Скажу честно, программа развивается достаточно тяжело. Даже почти застопорилась. Своим корпоративным заемщикам мы ее не навязываем. Такого: мы дадим вам кредит, а вы переведете нам зарплатный проект, мы не практикуем. Крупные компании давно выбрали банки, в которых их сотрудники получают зарплату. Зарплатное рабство, которое по закону отменили, на практике продолжает действовать. Наниматели не отпускают сотрудников в другие банки. Не будете же вы спорить со своим работодателем. Тем более что для вас вопрос-то по факту не принципиальный. Но мы активно используем перевод клиентов на зарплатные проекты к нам в ситуации с проблемными заемщиками, при реструктуризации их кредитов в качестве обеспечения.

— Сколько на сегодня у вас заемщиков, которым вы таким образом реструктурировали ссуды?

— Таких кредитов немного, менее 1% в портфеле, но это цивилизованная форма реструктуризации. Мы останавливаем судебное взыскание, а заемщик усиливает для нас надежность ссуды.

— Пока все, о чем вы говорите, свидетельствует о вашей крайней консервативности, но Совкомбанк сейчас, наверное, один из самых активных игроков на рынке M&A. Вы купили и присоединяете целый ряд банков. Не страшно покупать банки при нынешней ситуации на рынке? Или вы хотите стать too big to fail?

— Я не верю в концепцию too big to fail. Этот термин возник в 2008 году. Тогда банки буквально взяли государства и народы мира в заложники — "платите за нас или останетесь без финансовой системы". Но с тех пор многое изменилось, происходят фундаментальные изменения в регулировании. В следующем году, скорее всего, в руках у ЦБ окажется новый инструмент — фонд консолидации. Тогда никакой размер не поможет нечистоплотным банкам. Сами банки, может, и сохранятся, а вот их собственников регулятор может жестко подвинуть. В России сильное государство, и никто не может шантажировать его своим размером. Банк обязан иметь понятные источники капитала и понятные активы, то есть быть не too big, а too clean to fail.

Что касается покупаемых нами банков, то главное — купить банк из хороших рук. Мы покупали бизнес либо у иностранцев, либо у крупных промышленников. Они берегут свою репутацию и не прячут скелеты в шкафу: ты покупаешь то, что ожидаешь. Мы любим публичные продажи. Частные двусторонние переговоры, из нашего опыта, ничем не заканчиваются. Все продавцы изначально думают, что их банки стоят на 20-30-40% больше их реальной цены. Это особенность психологии любого собственника. Когда же продавец идет в публичный процесс, то узнает реальный рынок. Собирает раз, два, три, четыре предложения, и его иллюзии развенчиваются. Тогда сделка имеет шанс на успех.

— Говорят, вы смотрели на предмет покупки "дочки" ВЭБа — Глобэкс банк и Связь-банк?

— В принципе мы не комментируем никакие возможные сделки. Но тут, наверное, уже стоит внести ясность. Мы никогда не планировали и не планируем это приобретение. Во-первых, у нас на него нет капитала, а рисовать его мы начинать не планируем. Во-вторых, это как раз банки, работающие со средним бизнесом, то есть абсолютно не наша тема. Ну и наконец, там полно уважаемых людей в очереди, которым эта сделка нужнее. Смысла лезть нет... Эти интересные активы, в моем понимании, должен купить кто-то, у кого с ними есть реальная синергия. Поэтому не смотрели, не вели переговоров и даже на одну минуту не задумывались о такой покупке.

— Недавно вы купили площадку РТС-тендер. Это же непрофильный для вас бизнес?

— Площадка не имеет права брать с участников большинства госторгов комиссию, но на ней "паркуются" средства, обеспечивающие участие в госзакупках. Доходы формируются за счет размещения этих средств. По сути, это как банк.

— Какие еще покупки планируете? Например, сейчас модно покупать, скажем, негосударственные пенсионные фонды (НПФ), страховые компании, добывающие предприятия...

— Мода — это не про нас. С учетом затрат на вхождения в НПФ мы не видим там прозрачной бизнес-модели. Страхованием мы бы хотели заниматься, но пока не нашли интересную для покупки компанию. Нужна команда, проверенная бизнес-модель. А таких в России единицы, и ценники очень высоки. Мы, кроме банковского бизнеса, ничем управлять не умеем, поэтому других активов у нас нет и не будет. Кто-то считает, что на банковском бизнесе невозможно заработать, если не строить рядом империю. Мы же боимся отвлекаться от банка даже ненадолго, поэтому приходится находить пути зарабатывать без непрофильных активов.

— Ну, тогда, возможно, вы планируете новые приобретения на банковском рынке?

— Никаких предметных планов или намеченных сделок у нас на ближайшее время нет. Пока основные задачи направлены на внутренние процессы, на интеграцию того, что уже купили. Если появится какая-то очень полезная сделка на горизонте, тогда и подумаем.

— Вот вы сказали о внутренних процессах. Тут вы тоже весьма оригинальны. Например, Совкомбанк расширяет офисную сеть вопреки общим тенденциям ухода в дистанционные каналы. Почему?

— Я считаю, что разговаривать лицом к лицу с профессиональным банкиром важно и полезно. Естественно, все простые технологические действия уйдут в удаленные каналы, но у каждого человека есть необходимость принимать фундаментальные стратегические финансовые решения. Можно ли консультироваться со своим банкиром по скайпу? Наверное, но иметь возможность иногда пообщаться лично как минимум приятно. По аналогии, фильмы не лишили своей ниши театры. Людям могут доставить любую еду на дом, но они хотят сходить с друзьями в ресторан. Уже сейчас 30% новых клиентов приходят к нам через интернет, и для них важно, что они видели наш офис недалеко от своего дома, поэтому мы продолжаем открываться в новых местах. При нашей модели нам одна точка обходится всего лишь около миллиона рублей, и поверьте, это очень умная инвестиция.

— Сколько у вас сейчас офисов и как вы расширите сеть к концу 2017 года?

— У нас более 1,5 тыс. мини-офисов, и мы планируем еще несколько сот открыть в этом году. В каждом из них всего один консультант, но готовый помочь по всем банковским продуктам. Если его опыта не хватает, то сразу через удаленный канал подключается более опытный сотрудник. Возможностей современных банкоматов (мы предпочитаем термин "устройства самообслуживания") достаточно, чтобы не держать громоздкие кассовые узлы. Даже в наших классических банковских офисах (их около 400) мы массово закрываем кассы как архаизм.

— Какие у вас стратегические задачи и вообще есть ли долгосрочные планы до 2020-2030-го года, как у многих игроков?

— Мы обязаны решить все поставленные перед собой стратегические задачи за ближайшие два-три года. Если все получится, то мы укрепим свое положение одного из самых надежных частных банков. В целом мы стараемся по-японски развиваться: каждый день улучшать то, что было вчера. Это и есть наша стратегия.

— У вас есть какие-то в банке KPI — целевые показатели, которые должны сотрудники выполнять, в зависимости от которых, скажем, выплачивается премия?

— Конечно.

— Каковы основные ориентиры?

— В разных сегментах бизнеса абсолютно разные. Продавец, например, должен получать процент от продаж без каких-либо ограничений. Для бэк-офиса мы предпочитаем фиксированные оклады, считаем, что это справедливее. Плюс за удачные проектные работы мы платим отдельно премии, конечно. Основная задача — дать человеку возможности для самореализации.

— Еще хотелось бы спросить ваше мнение о некоторых рыночных тенденциях. Например, прозвучала идея о налоге с депозитов. Просто интересно, как банкир, как вы к ней относитесь и может ли быть она реализована?

— Для нашего бизнеса лучше, чтобы была одинаковая ставка налога с облигаций и депозитов. У правительства была замечательная идея — обнулить подоходный налог по облигациям. Теперь обсуждается альтернатива в виде налога с процентов по вкладам. Будем надеяться, что если эта мера будет принята, то не придется повышать другие налоги.

— Если продолжать тему депозитов, то госбанки давно продвигают идею, чтобы государственная страховка не покрывала 100% вкладов, а, допустим, 90%. Вы ее тоже поддерживаете?

— Нет. Коллеги недооценивают риски такого предложения. Люди привыкли, что АСВ четко выполняет свои обязательства, и чувствуют себя спокойно. Если даже небольшая часть не будет застрахована, то при малейшей нервозности на рынке будут бежать снимать вклады даже в нормальных банках. В случае классического bank run цепная реакция может ударить и по самим госбанкам. Весь вопрос в силе волны. Эту меру имеет смысл ввести после завершения так называемой расчистки банковской системы, а до этого еще очень далеко.

— Кстати, у вас был прогноз, что ставки по вкладам у госбанков и частных банков в ближайшее время сравняются. Сбывается?

— Прогноз пока не оправдывается. Все равно остается достаточно большая разница, особенно со Сбербанком. Кстати, не сбылся еще один мой прогноз — что розничные банки отжили свое. Большинство успешно выкарабкались и развиваются.

— То есть можно ожидать, что снова начнется бум потребительского кредитования?

— Сомневаюсь. И мы все должны сказать огромное спасибо главе ЦБ Эльвире Нибиуллиной. За то, что наши просьбы были отвергнуты, когда мы сидели в ее кабинете и кричали: "Как же так, вы вводите эти огромные нормы резервирования, ужасные рисковые веса, вы душите бизнес". Но в итоге эти меры помогли: заставили отказаться от самой рискованной части кредитов.

— Вы и правда так считаете или пытаетесь угодить регулятору?

— Жизнь же расставила все на свои места. Вы поднимите все тогдашние интервью банкиров. Все говорили: как же так, так не надо. А потом потерпели огромные убытки. И если бы не те меры регулятора, все было бы еще грустнее.

— Вот вы себя довольно уверенно чувствуете. Тем не менее у вас тоже постоянно проходят проверки ЦБ, есть придирки. Разве можно нормально работать в атмосфере постоянного недоверия, подозрений?

— Нас проверяют чуть ли не каждый год, наверное потому, что скорость роста у нас достаточно высокая. Последняя проверка закончилась в феврале 2016 года. Ждем новую в первом квартале 2017 года. В целом ЦБ адекватно подходит к оценке банка — понимают преимущества и недостатки, подсказывают, на что обратить внимание. Бывают, конечно, и жесткие споры. Поскольку банк честно все показывает, то в итоге правда находит свою дорогу.

Хотимский Сергей Владимирович

Родился 12 апреля 1978 года в Москве. В 1999 году окончил юридический факультет Международного университета (Москва).

В 1992 году работал курьером в юридической фирме, позже занимался коммерческой деятельностью. В 1998 году организовал консалтинговую компанию (регистрация фирм, ведение бухучета). В 2001 году стал совладельцем Буйкомбанка (Костромская область, позже переименован в Совкомбанк). С 4 сентября 2007 года — первый заместитель председателя правления ПАО "Совкомбанк". Также входит в советы директоров ООО "Соллерс-Финанс", ЗАО "Костромской завод автокомпонентов", АО АКБ "Экспресс-Волга", АО АКБ "РосЕвробанк", АО "Меткомбанк" и АО КБ "Гаранти Банк-Москва", член наблюдательного совета ООО Банк СКИБ (Кострома).

ПАО "Совкомбанк"

Ведет историю от зарегистрированного в 1990 году в городе Буй Костромской области Буйкомбанка. Нынешнее название получил в 2003 году, тогда же головной офис переехал в Кострому. На январь 2017 года банк представлен в 64 регионах России, имеет около 400 региональных подразделений, более 1,5 тыс. точек продаж. Штатная численность — 7,8 тыс. человек. 100% акций банка принадлежат нидерландской компании SovCo Capital Partners B. V., находящейся под контролем группы российских бизнесменов, включая ключевых членов руководства банка. Председатель правления банка — Дмитрий Гусев, председатель наблюдательного совета — Михаил Кучмент.

Согласно рейтингу журнала "Деньги", на 1 января 2017 года банк занимал 18-е место в России по активам (518,1 млрд руб.), 27-е место по объему выданных гражданам кредитов (54,2 млрд руб.), 12-е место по объему вкладов физлиц (205,2 млрд руб.), 26-е место по объему просроченных кредитов граждан (7,7 млрд руб.). Промежуточная чистая прибыль за девять месяцев 2016 года — 27,8 млрд руб., чистый процентный доход — 20,4 млрд руб.

Интервью взяла Юлия ПОЛЯКОВА