Коммерсант: «Санкции изменили условия работы всей банковской индустрии в России»

Как работается "дочкам" иностранных банков в России в условиях обвала рубля, волатильности рынков, санкций и роста просрочки "Ъ", рассказал руководитель подразделения Citi в России и Восточной Европе Марк ЛУЭ.

— Как Ситибанк отреагировал или планирует отреагировать на повышение ключевой ставки ЦБ до 17%? Вы ощущаете на себе волатильность, панику клиентов-физлиц?

— Мы наблюдаем сейчас беспрецедентную волатильность на рынке, но по-прежнему уверены, что в основе своей и экономика, и финансовая система России достаточно сильны, чтобы пройти через этот кризис. Какой-то существенной реакции со стороны наших клиентов мы не отмечаем. В сегменте обслуживания физлиц мы видели рост спроса на валюту на уровне 15-20% в самый пик турбулентности. Объем средств, привлеченных на рублевые депозиты, остается стабильным. И мы продолжаем кредитовать наших и розничных, и корпоративных клиентов, скорректировав ставки в соответствии с рыночной ситуацией. По розничным кредитам повышение составило семь процентных пунктов, по корпоративным ссудам мы условия не раскрываем. По депозитам ставки еще формируются, но они будут следовать за движениями регулятора.

— Возникла ли потребность у ваших валютных заемщиков в рублевом рефинансировании?

— В нашем розничном портфеле нет валютных кредитов. У корпоративных клиентов все немного сложнее, поскольку эта группа, как правило, намного более чувствительна к волатильности на валютном рынке. Однако в России наш портфель корпоративных кредитов также номинирован прежде всего в рублях. Многие из наших клиентов, имеющих валютные займы, естественным образом хеджировали свои валютные риски, поскольку они получают экспортные доходы в долларах США.

— Вы повышаете ставки корпоративным клиентам по уже выданным кредитам на фоне повышения ЦБ ключевой ставки?

— Мы всегда исполняем обязательства и следуем условиям кредитных договоров, заключенных с нашими клиентами. И мы делаем все, чтобы в текущей ситуации, после повышения ключевой ставки ЦБ, как можно более полно их учитывать. Наши ставки в новых кредитных соглашениях меняются под воздействием текущих трендов и в соответствии с объективной реальностью рынка. Мы последовательно придерживаемся консервативного подхода к риску и продолжаем работать с проверенными сегментами клиентов, что позволяет нам предлагать конкурентоспособную стоимость услуг.

— Не ухудшит ли повышение ставок финансовое положение заемщиков и как оно повлияет на индустрию в целом?

— Повышение ставки — не единственный фактор, который отражается на всех участниках индустрии и клиентах банков. Это событие стало ответом на исключительную волатильность на финансовом рынке и было направлено на обеспечение сохранности финансовой системы. Регуляторы поддерживают этот шаг целым комплексом мер, чтобы помочь финансовой отрасли и рынку. Еще очень рано рассуждать о конкретных последствиях, потребуется больше времени и информации, чтобы рынок и его участники смогли осмыслить ситуацию и адаптироваться к новым условиям.

— Ситибанк — дочерний банк американской Citigroup, который должен учитывать ограничения, связанные с санкциями. Как вы сегодня выстраиваете свою работу, изменился ли порядок регулирования деятельности Ситибанка со стороны головной компании?

— Санкции изменили условия работы всей банковской индустрии в России, не только Citi, так как изменился подход к оценке риска в целом и ограничен доступ к международным рынкам капитала даже для компаний, которые не попали под санкции. На нас это оказало прямое воздействие, некоторые наши бизнес-направления значительно пострадали. По целому ряду направлений мы работаем в обычном режиме и продолжаем расти. Так, например, в том же инвестбанковском направлении мы переключились от работы по привлечению капитала к сделкам по слияниям и поглощениям. При этом санкции напрямую мало сказались на работе нашего трансакционного бизнеса или розничного направления.

Мы соблюдаем режим санкций, однако остаемся верны обязательствам по отношению к клиентам, и Россия по-прежнему остается очень важным рынком для нас. Санкции никак не отразились на нашей модели управления, более того, мы получаем большую поддержку со стороны головной компании, в том числе в юридических вопросах, так как у компании большой опыт работы в вопросах применения санкций в других странах мира.

— У вас есть отношения с санкционными СМП-банком, "Россией", госбанками? Что в них изменилось?

— Мы никогда не вели бизнес с СМП-банком или банком "Россия", но работали и продолжаем работать с ВТБ, Сбербанком, ЛУКОЙЛом и некоторыми другими компаниями. С ВТБ и Сбербанком мы являемся клиентами друг друга. Мы должны соблюдать режим санкций, однако санкции запрещают далеко не все виды сотрудничества. Мы проводим платежи, сотрудничаем с ними на денежных рынках, в валютных операциях, деривативах и коротких сделках репо, однако сотрудничество на рынках капитала фактически остановилось.

— До введения санкций вы предоставляли им долгосрочное фондирование? В каких объемах?

— В основном это были выпуски еврооблигаций, а также торговое финансирование. В отношении объемов мы говорим о миллиардах долларов ежегодно, а условия зависели от конъюнктуры рынка и профиля заемщика.

— Во втором квартале Citigroup сообщила о снижении рисков на Россию на 5,3%, до $8,9 млрд. Это связано с санкциями?

— Это произошло во многом потому, что были досрочные и плановые погашения по существующим кредитам, но из-за санкций и общей переоценки рисков на рынке темпы выдачи новых кредитов сократились. По итогам третьего квартала объем активов в России практически не изменился.

— Пересматривал ли головной банк лимиты принятия решений по размерам кредитов, которые может предоставить корпоративным заемщикам Ситибанка? Или головная структура теперь регулирует ваши отношения с клиентами каким-то иным образом?

— Нет, кардинальных изменений по уровням делегирования или лимитам не было, но это живой процесс, и какие-то изменения неизбежны. Санкции и, как следствие, дополнительные юридические оценки, очевидно, делают процесс принятия решений по кредитам более трудоемким для нас, но мы стараемся, чтобы это не отражалось на клиентах.

— Насколько удлиняется срок принятия решений?

— Он может увеличиться на несколько дней. Эти задержки естественны, поскольку нам требуется время, чтобы разобраться, но после того как мы получили разъяснения по применяемому режиму санкций, мы возвращаемся к обычным процессам. Иногда юристам достаточно двух часов, чтобы проработать вопрос. А в ряде случаев нужно обращаться за консультацией в OFAC (управление по контролю над иностранными активами Казначейства США.— "Ъ") и получать разъяснение о том, что они имели в виду. Сроки ответа не установлены, иногда он может быть получен в течение нескольких дней, иногда — нескольких недель.

— Два года назад бывший глава Зденек Турек говорил в интервью "Ъ", что Ситибанк не заимствует средства головного банка. Изменилась ли ситуация?

— Нет, мы работаем со средствами, которые получаем на локальном рынке.

— Доступ к ним не осложнился? На первом этапе обсуждения пула банков, где могут размещаться средства госкомпаний, у правительства была идея вообще не допускать к ним иностранные банки... Впоследствии вас все же включили в перечень, но в целом настроения понятны...

— У нас нет поводов сомневаться в том, что политика регуляторов в отношении международных банков может измениться. Однако важно понимать, что основу наших депозитов всегда составляли средства международных компаний, работающих в России, это просто естественно для них — работать с международным банком. Но так же естественно работать с международными банками и для российских компаний, имеющих присутствие за рубежом, и у нас достаточно много таких клиентов.

— Вы обращались в правительство в попытках убедить оставить банк в списке?

— Мы обращались. Я не знаю, что делают другие банки, но мы поддерживаем постоянный диалог с регулятором, с членами правительства. Мы сообщили им об услугах, которые мы предоставляем на российском рынке, и о том, что, на наш взгляд, мы должны иметь право свободно работать на российском рынке в соответствии с законами и правилами, установленными для финансового сектора страны. И до сих пор не было принято ни одного решения, которое каким-либо образом, в какой-либо форме дискриминировало Ситибанк или ограничивало наши возможности.

— Видите ли вы спрос на свои организаторские услуги по привлечению долгового финансирования на российском долговом рынке? Что вы думаете о замещении западного финансирования внутри России?

— Что касается заинтересованности инвесторов в российских ценных бумагах, то по сравнению с прошлым годом в этом году было выпущено не так много долговых обязательств. Но, на мой взгляд, интерес к ним со стороны инвесторов по-прежнему сохраняется. В настоящее время доступ к рынкам капитала закрыт для ряда компаний. К некоторым ценным бумагам инвесторы сейчас не проявляют значительного интереса, поскольку они чувствуют, что не получат справедливую цену, доходность. Но теоретический интерес все же есть. Вопрос заключается в том, когда откроется окно возможностей и российские компании смогут получить доступ к рынку по разумной цене. При условии деэскалации текущей ситуации я думаю, что рынки вновь откроются и инвесторы появятся. Пока же все недавно размещенные выпуски отличались достаточно высокой ценой и в некоторых случаях нерыночным характером сделок. А книги заявок недавно размещенных субординированных еврооблигаций в основном формировали российские инвесторы, а не международные. Таким образом, на данный момент нельзя сказать, что международный рынок для российских эмитентов открыт.

— Каковы ваши прогнозы по доходам от этого направления бизнеса в этом году?

— Понятно, что, если на рынках капитала нет новых размещений, мы заработаем меньше, поскольку наши комиссионные доходы сократятся. Но в целом для банка снижение доходов будет менее значительным, так как некоторые направления бизнеса, например расчетно-кассовое обслуживание или розничный бизнес, достаточно устойчивы к резким колебаниям рынков.

— Вы видите повышение спроса со стороны российских компаний на кредиты с целью рефинансировать западные долги?

— Мы не стремимся брать на обслуживание тех клиентов в России, которые находятся за пределами наших целевых рынков, лишь только потому, что происходят некие события. К тому же вопреки общему мнению потребности крупных компаний в фондировании существенно не изменились после введения режима санкций. Многие компании провели крупные заимствования на рынке облигаций в 2012-2013 годах. На данный момент большинство крупных компаний в России располагают достаточными средствами, у них нет необходимости обращаться к нам или в другие банки за рефинансированием. Однако эффект санкций будет нарастать постепенно, с течением времени, и возможно, что уже во второй половине следующего года мы увидим рост потребности в рефинансировании.

— Почему ваш портфель розничных кредитов растет вдвое медленнее, чем в прошлом году (за 11 месяцев 2014 года прирост составил 8,2% против прироста 19,8% за аналогичный период прошлого года)?

— Мы приняли решение о более консервативной практике кредитования. На рынке резко возросла доля необслуживаемых потребительских кредитов. Мы, как правило, работаем в сегментах клиентов с достатком выше среднего и с состоятельными клиентами, поэтому у нас этот показатель изменился незначительно (на 1 декабря 2014 года 0,3% против 0,2% годом ранее.— "Ъ"), но тем не менее ухудшение отмечалось. Мы пересматриваем скоринговые стратегии; ведем постоянный мониторинг на предмет необходимости изменения требований к минимальному уровню дохода, соотношению платеж/доход, показателям кредитной истории заемщика; совершенствуем стратегии по сбору просроченной задолженности. Когда макроэкономическая ситуация стабилизируется, мы вновь будем расти немного быстрее.

— Многие банки перестали кредитовать клиентов с улицы. Но судя по присутствию ваших сотрудников в крупных ритейловых сетях, вы не из их числа...

— Мы не меняли существенно модель привлечения клиентов, по-прежнему активно привлекаем клиентов в торговых центрах, используя новый формат расположенных там компактных отделений, но несколько снизили активность в аэропортах.

— Не так давно Citigroup объявила о сворачивании розничного бизнеса в одиннадцати странах. Россия не входит в их число. Какой доход приносит именно розница? Последние известные показатели — 35-40%.

— За счет обслуживания физлиц в этом году мы получаем порядка 40-45% от общего дохода. Рост доли розницы частично связан с тем, что уменьшилась доля доходов от инвестбанковского направления из-за санкций. Однако розница — одно из крупнейших направлений в Ситибанке, и оно растет с каждым годом. У нас на сегодня около 1 млн клиентов-физлиц. Мы будем продолжать инвестировать в развитие этого сегмента. В частности, речь идет об открытии отделений нового формата.

— Сколько новых отделений вы планируете открыть, будете ли вы при этом менять численность штата?

— Мы уже открыли три отделения в новом, умном формате, построенном на принципах максимального использования цифровых и коммуникационных возможностей,— клиент не только может многое совершать самостоятельно, но и, например, провести видеоконференцию с узким специалистом банка. В этих отделениях нет касс в стандартном понимании, а все сотрудники универсальны в выполнении всего спектра задач. И планируем переоснастить старые отделения, так как новый формат показывает высокую эффективность. Численность персонала не будет существенно меняться — сейчас у нас порядка 4 тыс. сотрудников, большая часть в розничном направлении. Автоматизация позволяет нам оптимизировать состав сотрудников, однако мы перенаправляем ресурсы в те направления, где есть рост.

— Ситибанк как "дочка" иностранного банка традиционно занимал сильные позиции в инвестбанкинге. Однако, по данным Cbonds, не входил в двадцатку крупнейших инвестиционных банков ни в 2013, ни в 2014 году. Вы сократили присутствие на этом рынке?

— Я не уверен в данных, на которые вы ссылаетесь. В рублевых облигациях мы никогда не были среди лидеров, однако в еврооблигациях, сделках слияний и поглощений, а также в сделках на рынках акционерного капитала мы были и остаемся ведущим игроком данных как Cbonds, так и Thomson Reuters / Dealogic. Как я и говорил, доступ к рынкам капитала был ограничен в этом году, однако в области M&A мы выступили консультантом в наиболее значимых сделках года для "Северстали", "Норникеля", "Фармстандарта", "Саномы". По таким показателям, как фиксированный доход и объемы сделок на рынках долгового капитала, 2013 год был для нас очень активным, и объем международных размещений российских эмитентов, организованных Citi, составил около $4,7 млрд (по данным рейтинга Dealogic). В нашем целевом сегменте мы были среди лидеров. Прошлый год был очень удачным для рынков долгового капитала. По итогам первого полугодия текущего года мы занимали первое место в России по объему доходов, полученных от инвестиционно-банковской деятельности ($24,2 млн), согласно отчету "Реализация сделок в России" (Deal making in Russia), подготовленному Thomson Reuters.

— Вы ощущаете усиление конкуренции на этом рынке со стороны инвестиционных направлений Сбербанка, ВТБ и т. д.?

— Я не думаю, что конкурентные условия существенно изменились. Конкуренция на этом рынке всегда была очень высокой. На российском рынке работает несколько очень крупных, опытных специализированных международных банков — они всегда были конкурентоспособными. ВТБ и Сбербанк работают с очень большим числом клиентов, которые не относятся к нашей целевой группе и с которыми мы не работаем, потому что в тех сегментах у нас нет каких-либо конкурентных преимуществ, например в строительстве. У всех банков есть свои преимущества и более слабые стороны, доступ к определенным группам инвесторов, поэтому очень часто в крупных сделках мы видели пулы игроков, включавшие как международные, так и российские инвестбанки.

— Прошлым летом Ситибанк наряду с некоторыми другими иностранными банками из-за репутационных рисков отказался участвовать в расчете основных индикаторов российского финансового рынка, что сделало их гораздо менее репрезентативными. Сейчас Банк России, чтобы вернуть доверие участников рынка, предлагает взять на себя функции контролера корректности расчета индикаторов (см. "Ъ" от 7 ноября). Вы вернетесь к участию в расчете?

— Это глобальный процесс, Citi принял решение о выходе из расчета подобных индексов на многих рынках. Так что это никак не связано с российской спецификой.

Марк Луэ

Родился в 1963 году. Получил степень бакалавра экономики в Сорбонне (1984), также окончил Парижский институт политологии (1986) и получил степень МВА в Дартмутском колледже в США (1991). С 1988 года трудился в Midland Bank (Великобритания). В 1990-2002 годах работал в Citigroup на различных должностях в маркетинге, управлении рисками и операционном департаменте, руководил розничным бизнесом в Венгрии и Бельгии. С 2002 года — главный исполнительный директор Egg France (подразделение британского интернет-банка Egg). В 2005-2008 годах руководил отделом международного розничного бизнеса и потребительского кредитования в Fortis (Брюссель). В 2008 году стал президентом Visa в странах Центральной Европы, Ближнего Востока и Африки. В 2010 году вернулся в Citi, где вскоре возглавил розничный бизнес в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. 12 сентября 2013 года назначен руководителем подразделения Citi в странах Центральной и Восточной Европы. Одновременно возглавляет совет директоров ЗАО КБ "Ситибанк".

ЗАО "КБ "Ситибанк""

Работает в России с 1992 года, с 2002 года обслуживает физических лиц. Является стопроцентной "дочкой" международной финансовой группы Citi (США). Оказывает весь спектр банковских услуг. Обслуживает более 1 млн физических лиц, в том числе более 500 тыс. владельцев кредитных карт. Клиентами банка являются около 3 тыс. крупных российских и международных компаний. Имеет более 50 отделений в 12 городах России и более 550 банкоматов. В банке работает около 4 тыс. сотрудников. По данным на 1 октября 2014 года, банк занимал в России 20-е место по активам (363 млрд руб.), 26-е место по депозитам частных лиц (83 млрд руб.), 35-е место по кредитам физлицам (51,4 млрд руб.), 32-е место по кредитам небанковскому сектору (138,8 млрд руб.). В 2013 году доходы банка составили $1,1 млрд (рост на 10%), чистая прибыль по МСФО — $285 млн.

Интервью взяла Ольга ШЕСТОПАЛ