Российская газета: Копить или тратить?

В Государственной Думе начинается рассмотрение проекта федерального бюджета на ближайшее трехлетие.

Главное, что привлекает внимание людей, — это запланированный профицит в сумме почти два триллиона рублей. Для минфина это повод для гордости. В целом в финансовой системе страны профицит ликвидности, по нашим оценкам, составит в следующем году три триллиона рублей. Но всех интересует, пойдут ли эти деньги на поддержку роста экономики и благосостояния.

Позиция минфина категорична — расходовать их сейчас нельзя, они нужны на черный день, когда нефтяные цены упадут. Спору нет, такая ситуация ранее возникала, и нельзя исключать ее повторения даже в самом ближайшем будущем. Но эти резервы нужны только для одного — в случае уменьшения или полного прекращения поступления валютной выручки в страну обеспечить закупки критического импорта, то есть тех товаров и комплектующих, без которых экономика работать не может и которые в России или не производятся вовсе, или производятся в крайне ограниченных количествах. Это единственное назначение резервов, поскольку у государства внешних долгов и обязательств практически нет.

Объем критического импорта уже в несколько раз меньше, чем уже накопленные золотовалютные резервы. Кроме того, к концу 2021 года согласно проекту бюджета объем Фонда национального благосостояния превысит 14 триллионов рублей — этого достаточно для того, чтобы значительную часть этих средств потратить на цели, определенные президентом в Послании Федеральному Собранию.

Бюджет строится на основе прогноза министерства экономического развития, и в соответствии с ним темпы экономического роста в следующем году снизятся до 1,3 процента, хотя, естественно, для решения накопившихся проблем рост должен быть гораздо более существенным. В прогнозе такой спад определяется двумя факторами.

Часть триллионов из Фонда национального благосостояния надо начинать тратить на поддержку экономики

Первый — "смещенная ближе к середине года активная фаза реализации национальных проектов при росте налоговой нагрузки (повышение НДС. — Прим. ред.) с начала года".

Второй — "умеренно жесткая денежно-кредитная политика Банка России, направленная на контроль инфляционных ожиданий".

В переводе с бюрократического минфин, получая доходы из экономики, не справится со своевременным финансированием национальных проектов, а Банк России будет бороться с инфляционными ожиданиями путем снижения денежного спроса в экономике.

Это вызывает изумление, поскольку есть еще, по крайней мере, три месяца до наступления 2019 года. Позвольте, а нельзя ли как-то напрячься и решить эти проблемы, не допуская снижения темпов экономического роста? Дело в том, что даже если удастся вернуться к темпам 2018 года (1,8 процента), то это также недостаточно не только для достижения поставленной президентом цели (увеличить ВВП на душу населения в полтора раза), но и для того, чтобы ремонтировать и поддерживать в работоспособном состоянии производственную и бытовую инфраструктуру. Эти долги, в отличие от финансовых, нельзя реструктуризировать, договорившись с кредитором — с гнилой трубой или разбитой дорогой нельзя договориться, с ними точно нужно работать сейчас. Рост экономики, представленный в прогнозе, не обеспечит того дохода, который позволил бы выполнить в полном объеме объявленные национальные проекты.

Разумеется, повышение благосостояния должно основываться на росте производительности, а в соответствии с базовым вариантом прогноза он начинается с 1,3 процента в 2019 году и едва дотягивает до 3 процентов к 2024 году. Это честный расчет министерства, так как в этом прогнозе не объем ВВП зависит от роста производительности, а ровно наоборот. Чтобы получить заданный в Послании президента 5-процентный рост производительности, нужно либо иметь более высокие темпы роста ВВП, либо гораздо более высокую безработицу, то есть уменьшать число занятых.

Своеобразно в прогнозе решается и задача достижения экономикой темпов роста выше среднемировых: с помощью снижения прогноза по темпам мировой экономики до 3,2 процента к 2024 году (с 3,9 процента в 2018 году). Этого нельзя исключать, но это не значит, что и российская экономика должна идти по более низкой траектории.

Причины резкого замедления роста экономики в 2019 году еще можно устранить, все в руках минфина и ЦБ

Прогноз, на основе которого построен бюджет, не позволяет выполнить задачи, поставленные в Послании президента Федеральному Собранию. В прогнозе много говорится о внешних вызовах, но совершенно не учитываются достигнутые нами самими результаты в самых разных областях. Это, например, строительство в краткие сроки Крымского моста, инфраструктуры мирового первенства по футболу, перинатальных центров, реанимация дееспособной оборонной промышленности, благоустройство крупных городов. Я это не к тому, чтобы хвастаться, а чтобы понять, почему, собственно, эти успехи оказались возможными. Мы считаем, что тиражирование этих успехов абсолютно возможно, это реальный способ решения стоящих перед нами задач.

Виктор ИВАНТЕР (академик РАН, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования)