«Много жалоб на следствие и дознавателей МВД». Глава «Опоры России» о проблемах малого бизнеса

За последние несколько лет число уголовных дел, возбужденных против бизнесменов, выросло на десятки процентов. Глава объединения малого и среднего бизнеса «Опора России» Александр Калинин рассказал в интервью Forbes о проблемах бизнеса и претензиях предпринимателей к правоохранительным органам.

Правительство сейчас разрабатывает пакет мер по поддержке бизнеса, но в большинстве своем они предназначены для крупного бизнеса. Вам не кажется, что поддержка малого бизнеса как-то уходит из повестки?

Такие меры, как специнвестконтракты или инвестиционные налоговые вычеты по налогу на прибыль и правда полезны в первую очередь для крупного бизнеса. Но крупный бизнес является во многом системообразующим. И если идут крупные инвестиции, то малый бизнес потом туда подтянется.

Например, в Красноярском крае недавно запустили алюминиевый комбинат — это же огромные инвестиции, под сотню миллиардов рублей. Работники на этом комбинате будут получать высокую зарплату, а затем будут ее тратить в магазинах, парикмахерских, кафе и так далее. То есть большой инвестиционный проект также является катализатором для развития малого бизнеса вокруг этой территории.

Какие проблемы сейчас больше всего волнуют малый и средний бизнес?

Главная проблема сейчас для малого бизнеса – это монополизация рынков сбыта во многих секторах. Например, с 1 июля все строительные компании должны перейти на эскроу-счета. Из-за этого около 2000 малых предприятий, которые строили дома, особенно в регионах, не получат проектного финансирования, соответственно, у них не будет больше возможности строить жилье самим. То есть в определенном смысле под предлогом борьбы с недобросовестными застройщиками малый бизнес с этого рынка будет удален.

Другой пример – мусорная реформа. Региональные операторы, когда заходят на территорию – область, край, регион – часто привозят туда свою инфраструктуру. А ведь кто-то там работал и из-за этого все теряет. Вот реальная история, я не фантазирую. На Сахалине, к примеру, у человека было пять мусоровозов, он развозил мусор, туда зашел региональный оператор и все, человек потерял бизнес, его услуги оказались не нужны.

Таких историй по стране очень много, про торговые сети только напомню, поэтому нас и беспокоит монополизация рынков сбыта. На этом направлении есть проблемы.

А как эту проблему можно решить? Вы видите какой-то выход?

Системным решением в такой ситуации, на мой взгляд, является массовый выход малого бизнеса на экспорт. Если российский малый бизнес будет глобально ориентирован на экспорт, это, конечно, будет выходом из той ситуации, которая сегодня сложилась, — когда внутренний рынок для малого бизнеса сужается, а компетенций для экспорта и соответствующей инфраструктуры нет.

Еще одно решение — такая мера, чтобы государство в определённых сферах закупок проводило конкурс по специальным процедурам только для субъектов МСП. Например, почему бы не отдать 100% заказов по озеленению города субъектам малого и среднего бизнеса? Или, к примеру, заказы по расчистке линий электрификации? Некий перечень определенных видов деятельности можно было бы отдать только малому бизнесу, это, кстати, есть в рекомендациях прошедшего Госсовета по развитию конкуренции.

Как на настроения бизнеса повлияли арест Майкла Калви, Михаила Абызова? Многие опасаются, что такие истории сильно ухудшают бизнес-климат в стране.

Вы знаете, у нас количество дел, возбуждающихся по статье 159 УК – «Мошенничество» – а именно по этой статье, как правило, привлекаются предприниматели к уголовной ответственности — растет в последние годы примерно до 10% в год. Конечно, это вызывает большую тревогу, и мы ее транслируем президенту. Недавно, выступая перед Федеральным собранием, президент поручил создать электронную платформу для жалоб предпринимателей на необоснованное уголовное преследование. Такую платформу должно создать АСИ (Агентство стратегических инициатив) совместно с МВД. Это будет хотя бы такой технологический ответ на этот вопрос.

Если человек посчитает, что против него применены неправомерные механизмы уголовного преследования со стороны дознания, следствия, то по определенным процедурам эту ситуацию оценят само МВД, экспертное сообщество и профессиональные юристы. Обязательно проведут какие-то дополнительные доследования, возможно, дело передадут другому следователю или рассмотрят в Москве. Такие досудебные механизмы, в принципе, уже созданы, например, в ФНС.

Второй момент – это дальнейшая работа группы по мониторингу ситуации в правоохранительной сфере в отношении бизнеса. Эта рабочая группа была создана Президентом в 2016 году, она включает четыре бизнес-объединения и четыре силовых ведомства. Группа собирается где-то два раза в год и уже внесла несколько существенных изменений в уголовный и уголовно-процессуальный кодекс. Например, были подняты пороги по ответственности, добились допуска нотариуса к тем, кто находится под арестом, уточнили процедуру изъятия электронных носителей, вещественных доказательств, расширили основания прекращения уголовных дел и др. Это работа может быть невидима, но она важна. Пробелы в праве заполняются, а основные злоупотребления находятся именно там, где есть пробелы в праве или в правоприменении.

А где самые большие пробелы сейчас?

Это, к примеру, 210 статья УК – «Организация преступного сообщества». Мы видим, что ее очень часто дополнительно применяют правоохранители. Вы называете громкие дела, в то время как это ко многим относится. У «Опоры России» есть бюро по защите прав предпринимателей, которое работает с 2004 в 52 регионах. И к нам каждый месяц приходят письма жалобы на эту тему. Очень часто проще всего сказать: так, вот директор, бухгалтер и кассир – это организованная группа, созданная в целях совершения преступления. И в этом случае санкции становятся совершенно другими, космическими — до 10-15 лет тюрьмы. Но является ли это организованной преступной группой? С нашей точки зрения, нет, люди просто связаны трудовыми отношениями. Поэтому уточнение 210 статьи УК – это вот тот пробел, которым могут пользоваться и злоупотреблять.

Еще нам кажется, что баланс между прокуратурой, следствием, адвокатурой и судом сейчас нарушен. К примеру, у прокуратуры забрали очень много полномочий по надзору за следствием. Мы не говорим о возврате к 15-летней практике, но какие-то санкции все-таки прокуратуре нужно вернуть. Например, санкция на арест или возбуждение и прекращение дела — то есть такие процессуально значимые действия. Об этом и Президент говорил год назад на коллегии, все-таки правоохранительная система хорошо работает, только когда есть баланс.

На какие действия правоохранительных органов бизнес жалуется чаще всего?

Много жалоб приходит на действия следствия и дознавателей МВД, потому что больше всего дел именно МВД заводит. Чаще всего жалуются по поводу 159 статьи – «Мошенничество».

Дело вот в чем. Есть же 108 статья УПК, которая четко говорит о том, что в отношении людей, которые занимаются предпринимательской деятельностью, следственные действия должны проводиться в особом порядке. В частности, должно быть, как правило, исключено заключение под стражу на время следствия – его следует заменить другими методами, которые бы не так сильно мешали вести бизнес, например, домашним арестом, подпиской о невыезде. Но вместо этого сплошь и рядом идет квалификация действий предпринимателей как бытовое мошенничество. И в таком случае говорят «ну и что, что он предприниматель, это бытовое мошенничество» и поэтому человека отправляют под арест на два месяца. А там разберемся.

Это часто случается, к сожалению. 108 статья УПК в отношении бизнеса очень плохо работает. Это тоже один из вопросов, когда неурегулированность в УПК дает возможность злоупотреблять полномочиями. Это один из системных вопросов, которые нужно решать.

Почему, по вашему мнению, количество случаев уголовного преследования бизнеса так сильно растет?

Сложный вопрос. Я думаю, что когда есть пробелы в уголовном праве, то такими пробелами и начинают злоупотреблять. То есть такие лакуны, как их называют, нужно шаг за шагом схлопывать.

Например, если ты предприниматель, то тебе должно быть гарантировано применение 108 статьи УПК. К примеру, вы говорили про дело Калви. Почти все бизнес-объединения, и «Опора России» в том числе, писали письма, чтобы мера пресечения в отношении Калви и еще четырех лиц была изменена хотя бы на домашний арест. Но нет. Хотя вот почему нет? Ведь в принципе это же взаимоотношения в предпринимательском секторе.

И таких случаев очень много. Я даже такую цифру слышал, правда, я не могу ее проверить, но тем не менее – что до 70% дел рассматриваются в особом порядке. Но это же говорит о том, что есть и понуждение к этому. Где же состязательность, право на защиту? Это, конечно, тревожная тенденция.

Что бы вы посоветовали бизнесменам, какие им использовать меры предосторожности, чтобы у них не возникло подобных проблем?

Вариантов немного, к сожалению. Во-первых, иметь в компании профессиональных юристов. Второй момент – очень тщательно подходить к участию в государственных контрактах. В-третьих, не пытаться играть в налоговые схемы. В-четвертых, быть предпринимателем, который находится в том или ином бизнес-объединении, чтобы было кому прийти на помощь. Но главное осталось прежним, как и сто лет назад – вести бизнес честно и уважительно к своим партерам.

Людмила ПЕТУХОВА, Forbes Staff, Нинель БАЯНОВА, Forbes Staff, София КИСЕЛЕВА, Forbes Contributor