Подарок Путина. На кого рассчитана третья волна амнистии капитала

В России стартовала третья волна амнистии капиталов, воспользоваться которой можно будет до 29 февраля 2020 года. Ее условия немного жестче, чем были в прошедших двух этапах, и, судя по внесенным корректировкам, если первые две волны амнистии были в большей степени направлены только на легализацию активов, то третья волна похожа на попытку привлечь капитал в страну. При принятии закона шли горячие дискуссии о целесообразности третьей волны амнистии, но основными аргументами в пользу его принятия была именно возможность привлечь капитал в страну, а также действующая экономическая блокада в виде антироссийских санкций. Да и к тому же третья волна была личной инициативой президента России.

Принятый в третьем чтении закон требует возврата капитала в Россию. При этом стоит отметить, что первоначальный вариант амнистии, объявленный еще в 2015 году, также требовал репатриации имущества, находящегося в странах, не обменивающихся информацией с Россией. Впоследствии требование о репатриации было отменено, по всей видимости, ввиду отсутствия для этого особых причин. Мировая экономика становится все прозрачнее, и необходимости в возврате активов для отслеживания доходов российских налоговых резидентов не было. Новые правила прямо требуют перевода активов, включая денежные средства, в Россию. При этом пока непонятно, будет ли каким-то образом отслеживаться дальнейшая судьба возвращенных средств.

Причины ужесточения

Стоит отметить, что на сегодняшний день сложились благоприятные условия для того, чтобы ужесточить требования к третьей волне амнистии. Также в рамках пакета мер по третьей волне амнистии появились дополнительные изменения в налоговом законодательстве. В частности, для тех лиц, кто не был налоговым резидентом России в 2018 году, но станет им в 2019 году, предусмотрено освобождение от НДФЛ в 2019 году прибыли контролируемых иностранных компаний. Сложно предположить, для кого именно созданы эти послабления, но это выглядит как дополнительный стимул вернуть на родину не только активы, но и особо крупных налогоплательщиков, которые по тем или иным причинам в прошлом решили ее покинуть.

Чем вызвано ужесточение требований?

Во-первых, это активно заработавшие так называемые правила-стандарты автоматического обмена информацией между налоговыми стран-участников (CRS). С 2018 года Россия присоединилась к системе автоматического обмена данными, к которой подключены более 100 стран. Сильным стимулом для участия в прошедших амнистиях была корректировка Кодекса об административных правонарушениях в части нарушений валютного законодательства, которые были внесены еще пять лет назад. Информация, получаемая от банков в рамках CRS, теперь грозит большинству владельцев личных счетов новыми штрафами за простые и самые распространенные операции, которые были на самом деле запрещены действующим в России валютным законодательством. Размер этих штрафов как минимум сравним с конфискацией почти всего имущества на этих счетах, а в большинстве случаев даже превышает их стоимость. Риск раскрытия подобной информации приводил в ужас всех без исключения, кто узнавал о такой перспективе.

Во-вторых, это постоянно растущая угроза новых антироссийских санкций, область применения которых становится все шире. Все чаще можно слышать из уст иностранных банкиров, что для европейских банков и юристов российские клиенты с их активами становятся токсичными, и они с большой неохотой принимают такие активы или просто отказываются проводить некоторые операции. Конечно, как правило, это связано со спецификой или неумением российских предпринимателей работать с иностранными банками, так как сложившаяся годами практика взаимоотношений с российскими банками сильно отличается от того, как хотят работать европейские финансисты. Не все российские предприниматели привыкли так подробно объяснять, каким образом они приобрели свои активы, потому что российские банки об этом их практически никогда не спрашивали. Относительно новыми в западной практике являются растущие обязательства по отчетности об операциях и работе клиентов у юристов и других консультантов в рамках тех же правил CRS. Еще один тренд — начинает исполняться многосторонняя конвенция по имплементации связанных с налоговыми соглашениями мер для предотвращения размытия налоговой базы (MLI BEPS). Для многих может стать сюрпризом, когда консультанты, которые многие годы помогали регистрировать и сопровождать офшорные компании, начнут задавать каверзные вопросы в отношении источника происхождения средств даже по тем компаниям, которые они сами ведут с момента их регистрации.

В-третьих, все больше стран предъявляют требования по реальному экономическому присутствию. Такие требования в конце 2018 года — начале 2019 года появились и в наиболее популярных офшорных юрисдикциях. Обязательства открывать офисы и нанимать сотрудников делают содержание компании в офшоре не просто дороже, но и гораздо сложнее. В рамках новой волны амнистии у декларантов появляется возможность перевести компании в специальные административные районы России, где действуют особые условия по налогам и конфиденциальности информации в отношении бенефициаров бизнеса.

В-четвертых, пусть не очень продолжительный, но пока положительный опыт первых двух амнистий может придать уверенности тем, кто не успел или не осмелился воспользоваться возможностью выйти из тени. Вероятность наступления неизбежного — раскрытия информации — становится для многих более опасным событием, чем добровольное и своевременное декларирование.

Для примера можно вспомнить, что в рамках первой волны амнистии, по словам представителей ФНС, было подано порядка 7200 деклараций. При этом не было упоминаний о размере задекларированного имущества. По итогам второй волны декларирования средств в зарубежных банках было объявлено, что стоимость деклараций превысила €10 млрд.

Еще один шанс легализовать бизнес

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что независимо от особенностей амнистии 3.0 ее старт — хорошая новость для всех российских предпринимателей, которым есть что декларировать. В условиях новой глобальной экономической прозрачности эта программа как нельзя кстати подходит для бизнеса.

Однако стоит отметить, что сама по себе амнистия по-настоящему хорошо работает только в самой России. Для большинства иностранных банков и других контрагентов с высоким уровнем требований к клиентам российская амнистия капиталов не закрывает самых важных для них вопросов о прозрачности источников происхождения средств. Не стоит ожидать, что, пройдя через амнистию в России, можно разом «переодеться» в прозрачного и понятного для современного Запада предпринимателя — потребуется также корректно объяснить природу своего бизнеса. А если денежные средства были получены незаконным путем, то ни российское, ни зарубежное законодательство в рамках амнистии капитала от ответственности не освобождает.

Остается надеяться, что проводимая несколько лет амнистия капиталов в России приведет не только к одномоментному обелению части российских предпринимателей, но и сформирует доверие к российской власти. Очевидно, что новая экономическая прозрачность приведет к увеличению налоговых поступлений, но оправдает ли правительство ожидания налогоплательщиков в части эффективности их использования, бизнес поймет только в будущем. Это было бы хорошим результатом проведенных программ, и бизнесменам, которые не участвовали в амнистии по причине отсутствия такой необходимости, было бы тоже приятно получить от этого положительный результат — хотя бы в виде благоприятного экономического климата.

Алексей ИЛЮХИН, Forbes Contributor