Суд отказался отпустить Майкла Калви из-под домашнего ареста

Первый апелляционный суд отказал основателю инвестиционного фонда Baring Vostok Майклу Калви и другим фигурантам дела в апелляционной жалобе на содержание под домашним арестом, передает корреспондент РБК из зала суда.

Апелляционная коллегия решила оставить без изменения постановление судьи Мосгорсуда о продлении обвиняемым срока содержания под домашним арестом, а апелляционную жалобу — без удовлетворения, сообщил судья.

На заседании судья со ссылкой на жалобу защиты сообщил, что у Калви обнаружено онкологическое заболевание. По мнению адвокатов, суд, продлевая его арест, нарушил принципы гуманности. «20 марта я был прооперирован в связи с наличием подкожной опухоли правого бедра. Дальнейшие исследования показали, что данная опухоль является злокачественной. Наблюдающие медики обеспокоены низким уровнем витамина D у меня в крови и рекомендуют помимо приема препаратов ежедневные прогулки», — отметил Калви.

Как развивалось дело

Калви был задержан и помещен в СИЗО в феврале 2019 года. Вместе с ним по делу проходят его коллеги из фонда Филипп Дельпаль, Иван Зюзин, Ваган Абгарян, бывший глава банка «Восточный» Алексей Кордичев, глава Первого коллекторского бюро (ПКБ) Максим Владимиров, а также бывший директор по инвестициям «Восточного» Александр Цакунов (в отличие от остальных фигурантов дела следователи пришли к нему уже в декабре 2019 года). Большинство из них изначально были отправлены в СИЗО, сейчас все фигуранты дела находятся под домашним арестом.

Заявителем по уголовному делу выступил миноритарий «Восточного» Шерзод Юсупов — бизнес-партнер владельца компании «Финвижн» Артема Аветисяна, контролировавшего 30% банка. Калви и Аветисян в 2016 году решили объединить свои банки «Восточный» и «Юниаструм», но после объединения у Baring Vostok возникли претензии к сделкам «Юниаструма» до слияния: фонд заявлял о подозрении в выводе активов на 3,6 млрд руб. Baring Vostok подал в 2018 году заявление с этими претензиями в Высокий суд Лондона, Аветисян и «Финвижн» направили встречные претензии. Одновременно фонд отказался исполнять опцион на 10% акций банка в пользу «Финвижн».

Сначала фигурантов подозревали в хищении 2,5 млрд руб. из «Восточного»: следствие посчитало, что Калви и другие сотрудники Baring Vostok убедили совет директоров «Восточного», в котором состоял Юсупов, проголосовать за обмен кредита ПКБ (аффилировано Baring Vostok) в размере 2,5 млрд руб. на акции фонда IFTG, инвестировавшего в финтех-стартапы. Акции IFTG стоили значительно дешевле 2,5 млрд руб., предполагало следствие. Калви связывал уголовное дело с корпоративным конфликтом и заявлял, что сделка с ПКБ была нужна для возвращения кредита группе БКС на ту же сумму, по которому были заложены евробонды на 5 млрд руб. на балансе «Восточного». Согласно оценке акций IFTG, заказанной судом, они стоят 3,8 млрд руб., но из-за ограничений в уставе IFTG на момент сделки оценивались не более чем в 260 млн руб. Ограничения были сняты еще до начала уголовного дела. В конце 2019 года обвинение переквалифицировали с хищения на растрату.

Как прошел суд

Дельпаль на заседании 23 июня высказал претензии к следствию, так как, по его словам, правоохранители не исследуют движение средств после выдачи кредита Первому коллекторскому бюро.

«Еще летом 2019 года я дал показания следствию об обстоятельствах, связанных с этими кредитами. У следствия были все возможности допросить свидетелей, исследовать документы, чтобы подтвердить или опровергнуть то, о чем я говорю. Удивительно, но следствие не хочет отследить движения якобы растраченных денежных средств», — заявил Филипп Дельпаль. Жесткие диски не изучены полностью, а следователи путают такие операции как списание средств со счета и зачисление средств — возможно, специально, заявил Дельпаль. Это, по его мнению, еще раз показывает, что расследование ведется не объективно.

Иван Зюзин, выступая в суде, заявил о наличии доказательств возвратности кредита ПКБ. В материалах дела представлена очная ставка с Юсуповым, на которой подтверждается, что «всеми сторонами кредит ПКБ воспринимался как возвратный, в том числе Юсупов это подтверждает», зачитал фигурант дела. «Ключевое — то, что сейчас в рассматриваемых материалах дела мы видим, что следствию известно о существовании договора [о сделке РЕПО с БКС под залог евробондов], следствие прекрасно знает его содержание. Как можно реализовывать право на защиту в таких обстоятельствах?» — заявил Зюзин.

Прокурор дважды просил суд сделать замечания Зюзину в ходе его выступления, и судья дважды принял просьбу прокурора. Прокурор обвинял Зюзина в «популизме» и препятствовании проведения заседания, так как его выступление не относится к рассматриваему вопросу.

Адвокат Майкла Калви Тимофей Гриднев заявил, что «раз следствие вышло на 217 статью УПК («ознакомление защитников и обвиняемых с материалами дела». — РБК), значит, следствие признало достаточность доказательств». «Каким образом Майкл Калви или кто-либо другой может повлиять на доказательства и свидетелей?» — сказал Гриднев.

Прокурор заявил, что обстоятельства, ставшие поводом для сохранения меры пресечения, не изменились. «Как бы того ни хотела противоположная сторона, но доказательства по делу есть. Я не говорю о вине, я говорю только о причастности. Они причастны к совершению данного преступления», — заявил прокурор. Он попросил оставить решение первой инстанции без изменений.

Адвокат Юсупова Владислав Тепляшин попросил суд обратить внимание на то, что сама позиция обвиняемых подразумевает, «что они не исключают возможность заниматься преступной деятельностью». «По их словам, это обычная и нормальная деятельность», — заключил адвокат.

«Мы считаем, что отказ суда о замене домашнего ареста на более мягкую меру пресечения является неправомерным и нелогичным», — сообщил РБК представитель Baring Vostok. Все факты говорят «об отсутствии какого-либо состава преступления, и ни у кого не осталось сомнений в их невиновности», само дело «должно быть прекращено за отсутствием состава преступления», добавил он.

Павел КАЗАРНОВСКИЙ