Forbes Russia: Станут ли проблемы у крупных банков началом нового кризиса

Крупные банки, преимущественно государственные, начали активно занимать деньги у Банка России с начала сентября — объемы задолженности тогда подскочили с пары десятков миллиардов рублей до нескольких сотен, а главным заемщиком выступил ВТБ. Повышение аппетита к заемным средствам у этого государственного банка аналитики связали с закрытием сделки по расформированию консорциума, который владел 19,5% акций «Роснефти» (в рамках этой сделки катарский суверенный фонд QIA выкупил 14,16% акций российской нефтяной компании у сингапурской QHG Oil Ventures, своем совместном предприятии с Glencore).

В двадцатых числах октября стало известно о резком росте задолженности банков перед регулятором под нерыночные активы — до отметки почти в 0,9 трлн рублей, что стало рекордом с января 2017 года. Объемы займов и их срочность (они, главным образом, короткие) указывали на нервный настрой крупных банков в преддверии обещанного объявления нового раунда американских санкций.

У банков был выбор: либо занимать относительно дорогую ликвидность у ЦБ (ставки доходили до 9,25 %), либо повысить ставки по вкладам. Банки выбрали ЦБ, так как фиксировать депозитные ставки в ситуации неопределенности означало бы набрать еще больше рисков. Важно отметить: кредиты берутся под нерыночные активы, поскольку рыночные — те же самые ОФЗ или иные ликвидные инструменты — уже перезаложены. Ситуация становится слишком рискованной.

Другая проблема, которая обозначилась в последние месяцы, — это отток клиентских вкладов. Эксперты называют его рекордным с памятного кризиса конца 2014 года. Причина оттока заключается в том, что клиенты ищут для своих капиталов более доходные гавани, а также снимают деньги на текущее потребление из-за продолжающейся стагнации доходов. Чтобы переломить негативный тренд, банку ВТБ в октябре текущего года пришлось дважды повышать ставки по долларовым вкладам, на сегодня они составляют 3,2–3,5% годовых. Сопоставимые ставки и у Россельхозбанка со Сбербанком. И это притом что еще летом ставки по долларовым депозитам едва ли превышали 0,5 %.

Повышая ставки по вкладам в иностранной валюте, банки, скорее всего, стремятся прекратить панику у клиентов, нежели решить свои текущие проблемы ликвидностью. Хотя последние имеют место, поскольку повышенный спрос на деньги регулятора наблюдается вот уже четвертый месяц подряд в периоды налоговых выплат. То есть мы имеем дело со систематической проблемой.

А ведь это происходит на фоне общего профицита ликвидности. Другими словами, у тех банков, что поменьше, денег больше. Это, в свою очередь, означает еще и никуда не исчезнувшую проблему доверия на российском денежном рынке, раз ликвидность на нем не перемещается свободно. Еще в конце этого лета Банк России оценивал, что общий профицит ликвидности вырастет к концу года до уровня в 4 трлн рублей, но потом скорректировал прогноз до 1,7-2,1 трлн рублей. Но даже в таком виде размер навеса ликвидности огромен и косвенно свидетельствует о другой хронической болезни российской экономики — отсутствии хороших заемщиков.

Другими словами, деньги есть, но вкладывать их особо некуда. Не стоит забывать и о том, что, помимо ставок по вкладам, в рост пошли ипотечные ставки, а это довольно быстро скажется на спросе на заемные деньги и приведет к охлаждению рынка недвижимости. В отсутствие других точек приложения инвестиций это будет означать, что навес ликвидности скорее имеет тенденцию к росту — вопреки ожиданиям Банка России.

Конечно, крупные госбанки и раньше сталкивались с дефицитом ликвидности, но теперь у них не осталось рыночных активов и они вынуждены привлекать деньги под залог нерыночных. Профицит ликвидности в системе распределен неравномерно, и механизмы для эффективного перераспределения, как и раньше, отсутствуют.

В пользу дальнейшего профицита ликвидности будет играть охлаждение конечного спроса. Рост депозитных ставок вытягивает средства с фондового рынка (проблема не банковская, но общеэкономическая). Ажиотажный спрос крупных банков на дорогую ликвидность сокращает их процентную маржу, обязательно скажется на прибыли и в конечном счете вынудит банки повышать ставки по кредитам. Итогом станет дополнительный фактор охлаждения конечного спроса.

Наконец, текущая ситуация в банковском секторе создает риски для курса рубля. Конечно, прямого влияния на курс российской валюты она не оказывает, но, c другой стороны, ЦБ не может не учитывать проблемы банковской системы при очередном решении по ключевой ставке. Кроме того, в Банке России считают, что ценовые ожидания предприятий все еще находятся на повышенном уровне, равно как и инфляционные ожидания населения. А еще сохраняется неопределенность относительно их будущей динамики.

Аналитики полагают, что на фоне высокой инфляции (выше 5,5% в первой половине следующего года) Банк России закладывает курс рубля на уровне 70 рублей за доллар (+6-7 % к текущему курсу). Таким образом, шансов на то, что курс российской валюты теперь ослабнет, к сожалению, больше, чем надежд на обратное. Но в этот раз курсовые ожидания накладываются на проблемы с ликвидностью у крупных госбанков, что в конечном итоге приведет к еще большим рискам для экономики, чем прежде.

Павел САМИЕВ, Forbes Contributor