Forbes Russia: Бег по граблям: почему Россия не сможет стать альтернативой офшорам

Одной из первых мер поддержки российских бизнесменов, которые в начале апреля попали в расширенный американский санкционный список, может быть создание офшорных зон в России. Однако это может нарушать международные обязательства, которые на себя ранее уже взяла страна.

О планах по созданию в России офшорных зон, аналогичных Кипру и BVI (Британские Виргинские острова), в апреле рассказывали российские чиновники. Предполагается, что они появятся на островах Октябрьский в Калининграде и Русский — во Владивостоке. Спустя два месяца, 15 июня, в Госдуму был внесен законопроект, который, по сути, предусматривает создание внутренних безналоговых режимов для холдинговых компаний. В конце июня источники, близкие к EN+ Олега Дерипаски F 19 и ее акционерам, сообщили, что компания всерьез рассматривает возможность перехода в российскую юрисдикцию. В качестве причины указывалось то, что в России созданы «все необходимые условия для комфортного ведения бизнеса». Именно компании Дерипаски, EN+ и US Rusal, попавшие в санкционный список США вместе со своим владельцем, изначально были основными претендентами на российское офшорное резидентство.

Всего законопроект № 488869-7 «О внесении изменений в часть первую и главу 25 части второй НК РФ (в части создания налогового режима международных холдинговых компаний)» предусматривается три льготы, меняющие существующие или устанавливающие новые для российских холдингов:

1) снижение порога владения иностранной дочерней компанией с 50% до 15% для освобождения от налогообложения получаемых дивидендов;

2) расширение так называемого participation exemption — освобождения от налогообложения доходов от стратегического участия и доходов от продажи долей в дочерних компаниях при минимальной доле владения от 15%;

3) снижение ставки налога у источника по дивидендам с 15% до 5% для редомицилированных (сменивших юрисдикцию) публичных компаний.

Каждая из этих мер и все они вместе крайне положительны и способствуют повышению привлекательности российских холдинговых компаний как инструмента инвестиций… Но только в том случае, если бы они были доступны всем российским компаниям.

Дискриминационные налоговые льготы

К сожалению, весь положительный эффект нивелирует тот факт, что воспользоваться новыми льготами могут только бывшие иностранные компании, в реальности — офшоры, бенефициары которых были таковыми на 1 января 2017 года, и решили перевести их в Россию. По факту это дискриминация по отношению к законопослушным российским бизнесам.

Во-первых, нарушаются принципы легитимности таких налоговых льгот по стандартам ОЭСР, так как они будут недоступны тем участникам рынка, которые находятся в сравнимых условиях. Не будет и практического эффекта ограничений этого режима бывшими офшорными компаниями, поскольку все еще существует множество незакрытых офшоров, существовавших на 1 января 2017 года. Их бенефициарами ретроактивно, то есть задним числом до даты вступления в силу закона, могут быть записаны любые лица, что обеспечит такими инструментами всех желающих на многие годы.

Утрата льгот при смене бенефициаров в течение года после редомициляции иностранной компании в Россию так же сложно объяснима с точки зрения экономической обоснованности льгот: они не должны иметь личного характера и формировать привилегированное сословие налогоплательщиков, которым повезло быть бенефициарами таковых компаний на 1 января 2017 года.

Соответственно, вводя ограничивающие дискриминационные меры Россия не получит реального ограничения сферы применения льгот, но нарушит стандарты ОЭСР, например, в части Стандарта 5 Плана BEPS, принятого Россией в части обязательств по присоединению к стандартам BEPS. Речь идет о плане действий, призванных бороться с размыванием налоговой/налогооблагаемой базы и вывод доходов/прибыли из-под налогообложения. План 5 BEPS прямо ссылается на критерии недопустимых льготных режимов доклада ОЭСР 1998 года Harmful Tax Competition An Emerging Global Issue.

В дополнение ко всему предлагаемые льготы простимулируют обычные бизнесы к покупке офшоров, существовавших на 1 января 2017 года, что сильно осложнит процесс деофшоризации, декларируемый правительством в последние несколько лет.

Бегом по граблям

Опыт создания внутренних офшорных и низконалоговых зон в России начал применяться практически сразу после «развала» СССР в конце 1991 года. Уже в 1994 году были созданы первые «офшорные» зоны в Ингушетии и Калмыкии. Предполагалось, или по крайней мере декларировалось, что эти режимы приведут к росту инвестиций в регионы и ускорению их развития.

Однако эти планы не оправдались. Специальный налоговый режим в Ингушетии был ликвидирован уже в 1997 году, хотя предполагался гораздо более длительный срок его функционирования – зарегистрированным там компаниям предоставлялись 20-летние гарантии неизменности налогового режима. По оценке экономистов, никакого развития территории не происходило – из всех компаний, зарегистрированных в рамках льготного режима, только 1% работали непосредственно в Ингушетии. Остальные работали в других регионах, то есть по сути налоговые потери несли другие регионы, при том что Ингушетия не получала практически ничего.

Офшор в Калмыкии просуществовал дольше, но никакого «калмыцкого экономического чуда» опять же не случилось. После этого были специальные режимы в ЗАТО (закрытые административно-территориальные образования), которые также ликвидировались из-за их негативной эффективности, способствовавшей формированию «черных дыр» в бюджете.

Нет ни одной причины полагать, что предлагаемый льготный налоговый режим для мигрирующих в Россию офшорных холдинговых компаний приведет к какому-то развитию отдельных территорий или отраслей экономики. В то же время распространив предлагаемые льготы на все российские компании, можно будет ожидать как минимум недискриминационного воздействия этих мер на национальную экономику.

Рустам ВАХИТОВ, Forbes Contributor