Forbes Russia: Смертельный пинг-понг. Есть ли у России шанс на победу в санкционной войне

Нужно честно признать, что наносить ответные равнозначные удары в санкционной войне Россия не в состоянии. Реакция страны на санкции США должна выражаться в системной защите, основанной на так называемой «сплошной обороне» и «игре на опережение»

Иногда создается впечатление, что «объектив» общественного внимания настроен не на ту задачу. Например, несколько последних месяцев активно велись дискуссии о том, кто из российских миллиардеров войдет в так называемый «кремлевский список», а кто нет.

Между тем Россия столкнулась с системным и детально спланированным экономическим давлением, которое рассчитано на многие годы и призвано постоянно усиливать прессинг на страну. В этом плане отдельные эпизоды не столь важны. То, что случилось 29 января, — это лишь фрагмент большой картины, а то, чего удалось избежать в этот раз, с высокой долей вероятности настигнет страну достаточно скоро.

В США механизм экономических санкций против неугодных стран и отдельных лиц имеет большую историю и доведен практически до совершенства. Во время Второй мировой войны (сразу после немецкого вторжения в Норвегию в 1940 году) в стране был создан специальный орган — Office of Foreign Funds Control (FFC), который был призван осуществлять надзор за иностранными активами.

Его главной задачей стало предотвращение использования Германией средств, принадлежащих гражданам оккупированных стран. В настоящее время правопреемником FFC является Office of Foreign Assets Control (OFAC). Он работает с декабря 1950 года, после вступления Китая в войну на Корейском полуострове, когда были заблокированы все китайские и северокорейские активы, находящиеся под юрисдикцией США.

Современный OFAC осуществляет контроль за иностранными активами, обеспечивает выполнение экономических санкций против стран и отдельных лиц, таких, как террористы, торговцы наркотиками и другие. В настоящее время под «комплексные программы» санкций подпадают такие страны, как, например, Бирма, Куба, Иран, Судан.

Различные программы санкций работают против Белоруссии, Демократической Республики Конго, Ирака, Либерии и других стран. Существуют и специальные программы, направленные только на физических и юридических лиц.

Санкции могут длиться годами и даже десятилетиями. Например, меры в отношении Ирана были применены сразу после революции 1979 года и существуют до сих пор, но уже в гораздо более жесткой форме. Этого и нужно опасаться России.

Чем плох «пинг-понг»

Следует признать, что первые санкции, которые США и европейские страны приняли против России в связи событиями на Украине, были больше похожи на одиночные «снайперские выстрелы», нежели на крупномасштабную «военную операцию». Они не были призваны причинить весомый вред российской экономике, а скорее всего носили предупреждающий характер, как бы говоря: «Господа! Мы очень серьезно относимся к возникшей проблеме и это только начало. Дальше может быть значительно хуже». Россия ответила соответственно, запретив, например, импорт продовольствия. Это можно было трактовать как: «Не лезьте к нам! Мы вас не боимся!»

Однако этап «пинг-понга» — последовательного обмена «ударами», как это принято в дипломатии, — полностью исчерпал себя к августу 2017 года, когда президент Трамп подписал закон «О противодействии противникам США посредством санкций» (CAATSA). В этом документе Россия была открыто названа «противником» наряду с Ираном и Северной Кореей.

Закон ужесточил и придал системный характер всему спектру антироссийских санкций, которые нацелены на нанесение чувствительных ударов по основным стратегическим интересам страны. В частности, по притоку в Россию зарубежных инвестиций, технологической поддержке разведки и добычи энергетических ресурсов, строительству экспортных трубопроводов, оборонной промышленности и так далее. Намечена стратегия развития санкций в будущем. Так, на очереди стоят меры, направленные против РЖД, сталелитейной и добывающей промышленности.

Ужесточаются и принятые ранее санкции. Для этого не требуется новых законов и одобрения конгресса. Например, с 29 января 2018 года вводятся ограничения в отношении глубоководной добычи газа и нефти, проектов в офшорных территориях Арктики и на шельфе по всему миру. Санкции начинают действовать, если российское участие в них превышает 33%. Они коснутся не только строителей, поставщиков оборудования и материалов. Банки, которые будут принимать участие даже в переводе средств на подобные проекты, могут лишиться своих корреспондентских счетов в США.

Системная защита

Нужно честно признать, что наносить ответные равнозначные «удары» Россия не в состоянии. В таких условиях реакция страны на американские санкции должна, безусловно, конвертироваться в системную стратегию защиты, основанную на так называемой «сплошной обороне» и «игре на опережение».

Конечно, лучшим решением в этой ситуации было бы урегулирование конфликтов, которые привели страну к санкциям. Прежде всего это вопросы Крыма и Украины. Переговоры в этом направлении должны продолжаться с удвоенной силой. Однако здесь трудно ждать быстрых результатов и, по всей вероятности, нужно готовиться к затяжному противостоянию настоящим и будущим санкциям.

Представляется, что одной из основных задач построения антисанкционной защиты должен стать лозунг «Санкции США — только для американцев!». То есть репрессивные меры не должны поддерживаться другими странами, прежде всего государствами Евросоюза.

Вот свежий пример: на днях просочилась информация, что итальянская компания ENI приостановила поставку оборудования «Роснефти», предназначенного для разработки месторождения в Черном море, ссылаясь на новые санкции США. Давайте вдумаемся в это: итальянская фирма стремительно реагирует не на решение своего правительства, не на реакцию того или иного руководящего органа Евросоюза, а на новые правила, которые пишут заокеанские чиновники.

Если удастся «отцепить» европейский «вагон» от американских санкций, то это будет серьезный стратегический прорыв в защите интересов России. Это даст сильный толчок и в политических приговорах по текущим спорным вопросам.

Ведь экономические связи с Европой на порядок больше того, как Россия связана с США. Товарооборот России с Америкой, например, с января 2016 по январь 2017 года составил всего $21,7 млрд, а с Германией за тот же период почти в два раза больше — $42,9 млрд, с Нидерландами — $34,9 млрд, с Италией — $20,8 млрд и так далее.

Исаак БЕККЕР