Slon.ru: Новый кризис: обратный отсчет

Сегодня Bloomberg сравнил нынешний экономический спад в России с кризисом 1998 года – тогда он окончился дефолтом, резким падением уровня жизни, многократной сменой правительства. Внешне сходство обстоятельств действительно пугает: девальвация, стагфляция, а теперь и падение цен на нефть. Slon попросил авторитетного финансиста Якова Миркина объяснить, возможно ли повторение старого сценария и при каких обстоятельствах нас может ждать дефолт.

Сегодня еще не кризис. Только первые заморозки – зелень, тронутая желтизной. Ситуацию не сравнить с 1998 годом. Российские финансы в то время были мельчайшей машиной, с монетизацией на уровне беднейших африканских стран (денежная масса М2 составляла 15–16% ВВП). Эта машина была замучена сверхтвердой политикой финансовой стабилизации Центробанка России.

Просроченные долги по расчетам достигали небес, суррогаты и векселя убивали экономику, и до небес возносились два крупнейших мыльных пузыря с нерезидентами внутри: пузырь на рынке акций РТС и пирамида ГКО. Невиданных размеров достигали сделки «кэрри трейд», основанные на рынке внебиржевых деривативов. И только самые честные или идиоты не спекулировали при фиксированном курсе рубля, частично свободном счете капиталов и уровне процента, достигавшем десятков двузначных значений (20–50%, кто больше?).

Это была страна неумений, не слишком большой честности и наличных долларов. Страна, существовавшая ради вывода капитала.

Нужно быть честным – сегодня это другая страна. Проблемная, с финансовыми деформациями, но пока сохраняющая финансовое здоровье. Ее внешние долги спокойно перекрываются валютными запасами (государства и частными) и пока огромным положительным сальдо торгового баланса (на 10% выше, чем в прошлом году). 90% внешних долгов – долгосрочные, часть их в рублях.

Рубль пока еще переоценен, и, значит, сохраняется возможность осторожно извлекать валюту с рынка на основе снижения его курса. То есть сегодня долги полностью покрыты ликвидностью. Это по-прежнему мелкая финансовая машина, но все-таки монетизация экономики, ее финансовый вес повысились трехкратно.

Мы плачемся о том, что высока волатильность и много искривленного, но все это ни в какое сравнение не идет с 1998 годом. Нет просрочек, убиты векселя и суррогаты в денежном обращении, мельче стала долларизация экономики. Угасли сделки «кэрри трейд». Нет мыльных пузырей и огромной спекуляции. Вместо разогретого в духовке блюда российские финансы напоминают замороженный пирог. Все инвесторы, кто хотел и мог уйти из наших финансов, уже сделали это, остались немногие, самые отчаянные. Это страна, которая пережила два крупных кризиса и научилась делать это.

Тем не менее если на перспективу в один год можно смело говорить о сохранении финансовой устойчивости, то на более дальних временных горизонтах (до 2–4 лет) риски гораздо выше. Речь о рисках полномасштабного экономического кризиса в России. Чем они обусловлены? Возможным оскудением денежных потоков в Россию. Почему? Первое – снижение и низкий уровень мировых цен на сырье, экспортируемое из России. Второе – сокращение физических объемов экспорта, замещение России на рынке сырья Евросоюза другими странами (это официальная политика ЕС и США). Третье – «технологический бойкот», объявленный России в результате санкций, подрывающий ее способности к модернизации и наращиванию добычи сырья.

Три жестких ограничения, три вызова, которые могут вызвать будущие кризисы и на которые еще нужно найти ответы. Ответы, способные вывести российскую экономику в зону быстрого экономического роста, догоняющей модернизации, открытости и рыночности. Ответы, которые бы полностью сняли угрозу кризиса.

Яков МИРКИН